-Аааа! Больно!
— Погодь товарищ капитан я сейчас тебе по-другому возьму. Полегче станет.
— Кто ты солдат?
— Старшина Фёдор Ермаков, 123-стрелковая.
— Куда ты меня тащишь?
— Известно куда, к нашим. Ранены вы, помощь оказать надо. Я перевязал как смог, но это временно.
— Брось меня старшина. За нами немцы увязались.
— Разберёмся.
— Брось.
— Нет.
— Я тебе приказываю!
— Иж ты, раскомандовался.
— Ты совсем дурак что ли? Тебя же убьют из-за меня! Я сам идти не могу!
— Разберёмся.
Та-та-та-та-та!
— Ловко ты их, старшина. Вижу две «отваги» носишь не зря.
— Знамо дело.
— Я всё равно не жилец. Оставь меня.
— Мне виднее.
— Зря только время и силы со мной тратишь. Уже бы до наших добрался. Я скоро умру.
— Я тебе умру.
— Как ты разговариваешь с офицером?!
— Капитан, ты уже не в танке, поэтому давай попроще.
— Всё зря. У меня ноги отнялись.
— №лядь, ну что вы за люди такие москвичи. Чуть что и сразу ныть.
— Откуда знаешь, что я москвич?
— От верблюда.
— А сам откуда?
— Из Сибири мы.
— Ага.
— Вот тебе и ага. Нет у нас такой привычки сдаваться. Враг пришёл или старая стерва с косой, всё равно биться будем, царапаться. Ну хоть укусим мерзавку.
— Почему ты меня спас?
— Есть причина.
— Расскажешь?
— Чего-то не хочется.
— Старшина, я сейчас достану пистолет из кобуры и застрелю тебя нафиг, если ты меня не оставишь.
— Вы капитан Петров лучше силы берегите, а «ТТ» ваш давно у меня в кармане галифе лежит.
— Мерзавец.
— Это как вам угодно.
— Да я тебя под трибунал…. ааааа!
* * *
— Ермаков!
— Да здесь я, здесь капитан. Потише будь.
— Что это со мной?
— Сознание потеряли. Я вас перевязал, раны прочистил. Гноя нет. Воспаление в пределах нормы. Пока всё нормально.
— Сколько я без сознания пробыл?
— Сутки.
— Что?! Как сутки! Мы уже в глубоком тылу немцев?
— В тылу. Но не глубоком. Я же вас нёс. Точнее тащил.
— Ермаков зачем? Зачем тебе это?
— Тссс! Товарищ капитан. Гости у нас.
Бах! Бах! Бах!
— Ловко. Я смотрю из пистолета ты тоже стрелять обучен. А с автоматом чего?
— Из ППШ, я ещё вчера всё до железки расстрелял. А то, что обучен, тут вы правы. Нам казакам любое оружие как красивая девка. Дай время, подходец обязательно найдём.
— Сколько патронов осталось?
— Три.
— Забирай пистолет и уходи. Давай я записку напишу, тебя потом и наградят ещё.
— Тю-ю-ю. И зачем мне ваша бумажка?
— А зачем ты меня тащишь?
— Потому что надо. Ну, всё поболтали, пора идти. Товарищ капитан вы рукой меня обнимите. Вот, вот так. Почапали.
* * *
— Ермаков у меня температура! Я горю!
— …
— Ермаков!
— …
— Старшина!
Бах! Бах! Бах! Тра-та-та-та-та!
— Ермаков!
— Да здесь я, товарищ капитан. Немцев встретил.
— Всё? Без патронов теперь? Дурак, надо было уходить раньше! Сейчас даже защитить себя не сможешь!
— Слюни с губ сотрите товарищ капитан. И что у вас у потомков крепостных за характер такой? Чуть что в панику?! Переставить мне тут истерики устраивать. Разжился немецкой машинкой. Три магазина — 90 патронов. И вот ещё, пистоля какая модная. В общем, к ней тоже дюжина патронов.
— Это «Люгер»
— Ага, вот значит как это зверюга зовётся.
— Что это у тебя?
— Вещички немецкие – тушёнка, галеты, кусок сала, сахар, два одеяла и аптечка. Поворачивайтесь товарищ капитан вам надо бинты сменить и рану обработать. От температуры тоже чего-нибудь отыщем.
— Нет! Пока не скажешь зачем меня тащишь уже четвёртые сутки!
— Петров прекращай.
— Я не дамся!
— Посмотрим.
* * *
— Я опять без сознания был?
— Чуток.
— Челюсть болит. Ты что меня ударил?! Офицера!?
— Так у вас бред начался. А мне вас перевязать требовалось.
— Я не бредил.
— Сомневаюсь. На ешь. И кстати про ноги ты мне врал.
— Если бы…
— Я тебе пощекотал и ты ногой дёрнул.
— Серьёзно?!
— Ты жрать будешь?
— Всё, всё. Серьёзно?
— Серьёзно. Чувствительность вернулась.
— Ермаков, зачем ты меня спасаешь?
— Какой же ты противный капитан.
— Ну а всё-таки?
— Ты ешь?
— Ем, ем.
— 23 мая 1941 года помнишь?
— Двадцать третьего мая… я в Белгороде был.
— Точно. Меня помнишь?
— … что-то не припоминаю…
— Я тот солдат, которого ты с дружком перед толпой гражданских в парке опозорил. Красавцы такие, танкисты…
— Чёрт, у тебя штаны лопнули, когда ты наклонился…
— Лопнули так что ж? У всякого бывает. Помнишь, что ты сказал.
— Кхм, я повторять не буду.
— Не надо, я запомнил на всю жизнь. Злопамятный я. Весь в батю.
— И что?
— Ничего. Вот притащу тебя в госпиталь. Потом тебя вылечат. Потом война закончится, и я набью тебе морду.
— … прости меня. Выпивший был.
— Э-э-э нет. Так не пойдёт. Набью морду. У меня кулаки так и чешутся.
— Я понимаю, я согласен.
— Кто бы тебя спрашивал. Пора нам. Так давай капитан свою руку вот сюда, ногу сюда. Недалеко уже осталось, дойдём.
— Федь, а Федь?
— Ну чего ещё?
— А после того как морду мне набьешь, выпьем?
— … обязательно выпьем. Немножко, чтобы без глупостей.
автор: Рассказ на одну остановку
